Мы говорим «водород». Мы говорим «протий». Мы говорим «аш»

Семь имен водорода

В заголовке неудобно перечислять слишком много, а то можно было бы задать еще три вопроса: о гидрогениуме, дейтерии, тритии. Даже четыре — поскольку 3 марта 1965 г. доктор Морис Гольдхабер (США) сообщил о получении антиводорода. Таким образом, для элемента, занимающего первую клетку периодической системы, в современном русском языке существует семь названий. И о каждом из них можно спросить — почему мы называем эле­мент именно так?

Подобные вопросы возникают при первом же знакомстве с любыми другими названиями любых других элементов.

Слово несет информацию

На вопросы о происхождении слов отвечает наука этимология. «Этимон» — по-гречески «исти­на», «логос» — учение. Но буквальные переводы не всегда точны, поэтому не следует удивляться тому, что этимологию нельзя считать учением об истине. Она — всего лишь учение об истинном значении, о происхождении слов.

К сожалению, этимологического словаря науч­ных терминов пока не существует. Поэтому чело­век, желающий получить ответ на вопрос, по­добный вынесенным в заголовок этой статьи, не­редко бывает вынужден заниматься розысками в учебниках, работах по истории науки, справочни­ках и энциклопедиях; причем найденные ответы оказываются нередко довольно противоречивыми.

Предлагаемые вашему вниманию заметки не претендуют на полноту освещения вопроса о про­исхождении названий химических элементов. Их цель — привлечь внимание читателя к той любо­пытной информации, которая содержится в этих названиях.

Ведь несмотря на то, что открытие элементов было в значительной мере процессом стихийным, несмотря на то, что первооткрыватели, придумы­вая названия для новых элементов, отнюдь не при­держивались единой руководящей идеи, — каждое такое название было, разумеется, обусловлено определенными причинами. Существенностью при­чины определяется и величина информации, пере­даваемой названием элемента.

Просто, когда близко

Семь имен водорода расшифровываются очень легко — ведь этот элемент был открыт менее двух­сот лет тому назад. После того, как английский ученый Генри Кэвендиш обнаружил, что при сжи­гании «горючего воздуха» образуется вода, вполне естественно было назвать этот «воздух» «хидрогениум» — по-гречески «хидор» — вода, «генао» — рождаю. Тот же смысл имеет русское слово «водо­род» (и употреблявшийся в первой половине прош­лого века термин «водотвор»). Остальные четыре имени получены водородом уже в наше время. Изотопы водорода протий, дейтерий, тритий назва­ны так в соответствии со сложностью своих атом­ных ядер: «протос» — по-гречески означает «пер­вый», «простой», «деутерос» —- второй, «тритиум» — по-латыни «третий». Слово «антиводород» не стоит и комментировать, оно сейчас понятно всем. Точно так же всем ясно, откуда взялось название «аш».

Как археолог

Трудней всего извлечь информацию из названий элементов, известных человеку с глубокой древ­ности — таких, как золото, серебро, медь, олово, свинец, железо, ртуть, сера. Как древние го­рода погребены под пластами более поздних на­слоений, так и древние слова «занесены» толстым слоем более свежего языкового материала. И точно так же, как археолог восстанавливает храм или статую по сохранившимся обломкам, языковед стремится восстановить смысл слова по обломкам древних названий, иногда сохранившимся в ману­скриптах, иногда использованных для образования более новых слов. Так новые храмы воздвигали не­редко на фундаменте разрушенных старых…

За красоту

Золото, по-видимому, поразило тех, кто впервые обнаружил самородок или золотые крупинки в песке, своим красивым цветом. Во всяком случае, его латинское обозначение «аурум» связывают с именем Аурора — так называли римляне богиню утренней зари, ту самую, о которой упоминал Пушкин:

…Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!

Русский термин «золото», по мнению лингвистов, первоначально обозначал тоже нечто «блестяще­-желтое».

Так что своим названием этот элемент обязан своему внешнему виду, в полном соответствии с той ролью драгоценного украшения, которую золото с древнейших времен играло в жизни людей.

Тоже за красоту

Естественно предположить, что и серебро —. по­скольку его ценили в принципе за то же самое, за что ценили золото, — получило свое название по тем же соображениям — за красоту.

Действительно, латинское обозначение серебра «аргентум» родственно санскритскому (древне­индийскому) «аргента» — светлый. К понятиям «свет», «блеск», «сияние» восходит и русское назва­ние этого драгоценного металла.

Одинаковая судьба породила одинаковый прин­цип наименования.

Одна судьба — одно имя

Эту закономерность можно проследить и на при­мере двух других элементов, издавна известных че­ловеку, — на примере меди и железа.

В отличие от золота и серебра, главным уделом этих металлов была работа — из них делали орудия труда и оружие.

Русское слово «медь» производят от слова «смида», которым некоторые древние племена, жившие на территории нынешней европейской части нашей страны, обозначали вообще металл. У многих древних народов родственными словами называли еще кирку, мотыгу, нож, а также того, кто их изготов­лял, — кузнеца. Впрочем, и у некоторых современ­ных народов кузнеца называют именем, в котором явно звенит смида, — «смит» (английский), «шмид» (немецкий).

Тот же смысл — металл вообще — несет в себе санскритское слово «жалжа» — далекий предок на­шего железа. Железо, сменившее медь, подобно ей служило металлом как таковым.

Но если и медь и железо выполняли одну и ту же функцию, то почему, спрашивается, одно и то же понятие «металл» обозначалось двумя разными словами?

Оказывается, не всегда и не всюду. Например, один и тот же корень находят лингвисты в русском слове «железо», литовском — «гелезис» и грече­ском — «халкос», обозначавшем медь.

Слово «купрум», которым сейчас обозначают медь химики всего мира, имеет сравнительно не­давнее происхождение. Название это дали меди римляне — по имени острова Капр, поставлявшего ее всему Средиземноморью.

Сплошная путаница

Путаница происходила в древности (да и не только в древности) с оловом и свинцом. Удивлять­ся тут, пожалуй, нечему, если вспомнить, что оба эти металла отличаются легкоплавкостью, мяг­костью И тяжестью. Римляне долго называли и тот и другой металл «плюмбум» — именем, которое впоследствии осталось за свинцом.

Плиний Старший, римский ученый, который жил в начале первого тысячелетия нашей эры, уже от­личал «плюмбум нигрум» — свинец от «плюмбум альбум» — олова («нигрум» — черный, «альбум» — белый; отсюда, между прочим, негры и альбиносы). Но прошло еще немало времени, пока люди научились точно различать между собой руды этих и не­которых других тяжелых металлов и сами эти ме­таллы. Посудите сами: греки называли свинец, точ­нее, свинцовую руду молибденом (точнее, «молибдос»), прусы, жившие на территории, получившей от них свое название, — оловом; литовцы называли оловом цинк.

Олово — это свинец

Русские — по свидетельству большого знатока нашей речи Владимира Даля — походили в этом отношении на прусов. Даль так прямо и пишет в «Толковом словаре» о свинце: «Встарь называли его оловом». И приводит пословицу: «Слово — олово», поясняя — слово весомо, как свинец.

Что же все-таки значит само слово «олово»? Возможно, что оно сродни тому самому «альбум» — «белый», которым римляне отличали светлый ме­талл от темного; так, во всяком случае, думают не­которые лингвисты. Правда, и слово «свинец» не­которые ученые возводят к слову «свет» или «свет­лый», что уж совсем не подходит для такого тем­ного металла.

Может быть… возможно…

Некоторые возможности для прояснения этого темного обстоятельства дает следующее соображе­ние Даля: свинец «цветом посинее олова». Действи­тельно, в срезе свинец — синеватый. Сходным сло­вом греки обозначали лазуревый камень, темно-синюю медь, голубое стекло. К тому же и слово «синий» в первооснове своей означало «сияющий», «блестящий», а это не так уж далеко от «светлого». Так что же, свинец назван так за свою синеватость? Возможно…

Химический символ олова — Sn — от латинского наименования олова «стагнум». Считается, что «стагнум» сродни санскритскому «ста», что значит «твердый». Но олово, как известно, мягкое. Может быть, так назвали олово из-за твердости, которую оно придаст бронзе?

Серебряная вода

Но покончим с неопределенностью! Перейдем к элементу, который вот уже две тысячи лет носит точнейшее название — Хидраргирум. «Хидор» — по-гречески вода, «аргирос» — серебро, «Хидрарги­рум» — серебряная вода. Каждый, кто хоть раз ви­дел ртуть, согласится, что лучше не скажешь.

Были у ртути и другие названия — «живое се­ребро», «Меркурий», «быстрое серебро». Все они от­ражали хорошо известное каждому, кто хоть однажды разбил градусник, свойство капелек рту­ти — быстро разбегаться в разные стороны. (Мер­курием древние римляне называли быстроногого вестника богов.)

Старец неизвестного происхождения

Неизвестно происхождение слова «уголь» — безусловно, очень древнего. То же самое можно сказать и о латинском наименовании угля «карбо», от которого произошло химическое обозначение элемента углерода «карбонеум».

Светло-желтый — и всё

Кроме элементов, которые здесь уже перечисле­ны, древним народам была известна сера — она довольно часто встречается в самородном виде. Римляне называли ее точно так, как она именует­ся и сейчас химиками, — сульфур.

По-древнеиндийски «сира» — светло-желтый. Так что, по-видимому, сера получила свое имя за цвет.

Хорошо, когда есть кого спросить

Само собой разумеется, что проще всего узнать о происхождении названия того или иного эле­мента, спросив об этом того, кто открыл элемент и, следовательно, вынужден был так или иначе его назвать. Первооткрыватели, как правило, считались с любознательностью потомков и в «свидетельствах о рождении» по большей части указывали причины, побудившие их выбрать для элемента то или иное имя.

Должно быть, точно так же поступили бы и те, кто открыл золото, серебро, медь, железо, олово, свинец, ртуть, уголь, серу, если бы в их времена уже существовали, во-первых, обычай писать статьи и монографии о новых элементах и, во-вторых, само понятие элемент… Но ни того, ни другого не су­ществовало довольно долго. Первый человек, о ко­тором точно известно, что он открыл неизвестный до него химический элемент, родился в семнадцатом веке нашей эры. Однако еще до того алхи­мики научились отличать от других веществ два новых элемента. Правда, названия им дали не но­вые, а старые — просто на них перешли названия химических соединений, из которых эти элементы удалось выделить. Кстати, так нередко бывало и в дальнейшем.

Легкомысленная жена

Есть в «Толковом словаре» у Даля такая осуж­дающая некоторых женщин пословица: «Муж в тюрьме, а жена в сурме». Сурмой (сейчас мы пи­шем и произносим — «сурьма») называли черно­фиолетовую краску, которую широко употребляли в средние века, особенно в странах Востока, мод­ницы (а также модники). «Сурмили» брови, бороды, усы. Краску эту делали из природного соединения, сейчас оно называется трехсернистой сурьмой.

Когда содержащийся в «сурме» металл был вы­делен, а главное — опознан как отличный от дру­гих металлов, его назвали тем же именем.

Средство против монахов

Относительно латинского названия сурьмы научного объяснения нет — зато есть художествен­ное. Его дал Ярослав Гашек в рассказе «Камень жизни».

Жил некогда, рассказывает Гашек, игумен, ко­торый, пытаясь найти «элексир жизни», нашел но­вое, никому не известное вещество. К радости игу­мена монастырские свиньи, для которых это ве­щество оказалось сущим лакомством, стали от него быстро жиреть Тогда игумен, заботясь о своих монахах, подбавил его в кашу. Но что годится свинье, вредно человеку — к утру все сорок монахов скон­чались в страшных муках. По этой причине новое вещество назвали антимониумом — «средством про­тив монахов».

Антимонием до сих пор называют сурьму во многих странах, в том числе в Англии и США.

Опять свинец

Химический символ сурьмы происходит от обще­принятого научного термина «стибиум». Словом «стиби» греки обозначали один из минералов, со­держащих сурьму. Римляне называли природные соединения сурьмы и «стибиум» и «антимониум».

Кстати, металл из сурьмяных минералов умели извлекать уже в древности. Сосуды из металлической сурьмы делали в Вавилоне. Диоскорид и Пли­ний описывали способ получения металла из сер­нистой сурьмы, но оба они считали, что при этом ‘ получается свинец. Раз тяжелый, раз легко пла­вится, раз темный — значит свинец, и все…

Между прочим, есть некоторые основания пола­гать, что кое-кому уже в те далекие времена было ясно отличие сурьмы от свинца или, скажем, олова. Правда, здесь мы вступаем на зыбкую почву дога­док. Все же сделаем по этой почве несколько шагов.

Красный лев

Алхимики называли сурьму «красный лев» и «волк». Почему? Они заметили, что распла­вленная сурьма растворяет (пожирает!) почти лю­бой металл. Извлекая затем различные металлы из сплава, многие алхимики полагали, что, собственно говоря, из сурьмы можно извлечь любой металл. Отсюда такие средневековые имена сурьмы, как «корень металлов», «священный свинец» и даже «философский свинец» (почти «философский ка­мень»!).

Не за способность ли жадно соединяться с дру­гими металлами, не за «отвращение» ли к «одино­честву» получил этот металл название антимоний? Ведь по-гречески «монахос» — одинокий, а «монос» — один.

Разводить антимонию

И последнее об антимонии. В России это слово употреблялось довольно часто — оно пришло вместе с европейскими лекарствами и аптекарями, еще в допетровские времена. Только на Руси «антимоний» превратился в «антимонию». Так часто называли и сам металл, но еще чаще его соединения. Наи­большим спросом пользовалось «антимонное ви­но» — его употребляли в качестве рвотного сред­ства. Отсюда и пошло, вероятно, до сих нор изредка употребляемое выражение — «разводить антимо­нию».

Сильней Геркулеса

Так же как сурьма, по имени исходного ве­щества получил свое название и ближайший род­ственник сурьмы по периодической системе эле­ментов —. мышьяк, или (по-латыни) арсеникум.

Соединения мышьяка знали уже древние греки и римляне. Словом «арсеник» они обозначали смесь ядовитых сульфидов этого элемента. Первоначаль­ный смысл этого слова идет от греческого «арсен» — сильный: щепотка «арсеника» могла уложись любо­го геркулеса…

Средство против мышей

Ядовитые свойства элемента — правда, в более прикладном смысле — отражает и русское его на­звание. «Мышьяк» означает просто-напросто яд для мышей. Мышьяковистый ангидрид издавна исполь­зуется для борьбы с грызунами.

Аналогичное название получил мышьяк и в не­которых других языках. К примеру, по сербо-хор­ватски мышь — «мише», а мышьяк — «мишомор».

Сказать точно, когда мышьяк был выделен как простое вещество, нельзя. Эту честь прописывают часто немецкому алхимику Альберту Великому, ко­торый жил в XIII веке.

…и я скажу, кто ты

Но как бы там ни было, мышьяк, да и сурьму тоже, открыли и назвали не настолько давно, что­бы в языке не сохранилось никаких сведений о мотивах, которыми руководствовались люди, давая новым элементам их имена. В самом деле, имена эти содержат довольно существенную информацию о свойствах тех, кто их носит.

Скажи, как тебя зовут, — и я скажу, кто ты.

В. Рич