Вряд ли найдется среди ваших знакомых человек, никогда не слыхавший о пирами­доне! Многие привыкли, не задумываясь, глотать его при самой легкой головной бо­ли. Однако лекарство это не такое уж про­стое, и спектр его лечебного действия ши­рок. Пирамидон применяют при воспалении легких, гриппе, острых инфекционных забо­леваниях, радикулитах, миозитах, невралги­ях. До сих пор он остается одним из самых распространенных препаратов для лечения ревматизма, хотя возраст пирамидона более чем почтенный — ему за семьдесят.

…Сотни лет европейские державы поку­пали у индейцев Перу кору хинного дерева, и лишь в начале XIX века была впервые сде­лана попытка понять, а что же, собственно, придает ей чудодейственную силу в борьбе с малярией. То было время зарождения на­учной фармакологии, когда врачи и химики стремились определить, какие именно ве­щества в растениях и минералах оказывают лечебное действие на организм чело­века. Пытались выделить их, чтобы точнее дозировать то или иное лекарство, чтобы избавиться от опасных побочных явлений. Это удавалось в том случае, если эти явле­ния зависели от присутствия в природном лекарстве ненужных или вредных компо­нентов.

В 1820 году французские химики Пел­летье и Кавенту впервые выделили хинин — действующее начало чудесной коры. После этого многие ученые пытались получить хи­нин из других, менее дефицитных растений, но не добились успеха. И тогда начались попытки синтезировать хинин или подобные ему соединения в лабораториях. Ученые не жалели ни времени, ни сил — малярия была тогда очень распространенной болезнью, а спасал от нее только дорогостоящий пре­парат из заморской коры, которая к тому же при перевозке нередко теряла свои ценные свойства. Но осуществить этот син­тез удалось лишь много лет спустя…

Путь первых создателей синтетического хинина можно назвать путем замечатель­ных ошибок. В частности, на этом пути были «найдены» аспирин и пирамидон.

В середине прошлого века австрийский химик Зденко Ганс Скрауп установил, что в алкалоидах группы хинина есть хинолиновое кольцо С₉H₇N:

Хинолин

И хотя химики понимали, что строение хинина не определяется одним этим коль­цом, они стали синтезировать простейшие хинолиновые препараты в надежде полу­чить соединения, терапевтическое действие которых было бы подобно действию хи­нина.

Одним из них был немецкий исследова­тель Людвиг Кнорр. В поисках производных хинолина, он провел реакцию недавно от­крытого фенилгидразина с ацетоуксусным эфиром и решил, что полученное им соеди­нение — производное хинолина. Ход реак­ции он представлял себе так:

Полученное вещество Кнорр назвал диметилхиницином. Оно не растворялось в воде, но этот недостаток удалось устранить довольно просто — к новому веществу при­соединили метильную группу. Получилось лекарство с такими сильными жаропонижа­ющими свойствами, что в этом ему уступал сам хинин. Но, вопреки ожиданиям, новый препарат оказался совершенно бессильным против малярии. Зато он уменьшал неврал­гические боли.

Недоумение ученого могли разрешить только очень точные эксперименты. И Кнорр занялся анализами. В конце концов оказалось, что синтезированное им соеди­нение не имеет ничего общего с хинином. Это был фенилметилпиразолон, веще­ство, в которое входит не десяти-, а пятичленный гетероцикл, соединенный через атом азота с обычным бензольным коль­цом. Новая трактовка реакции была такой:

После обработки йодистым метилом с этим веществом происходит такое пре­вращение:

Название получившегося препарата про­изошло от двух греческих слов: «анти» — против и «пирос» — огонь, жар. В нем со­хранилось воспоминание о неудачных по­пытках найти средство против болотной лихорадки — малярии!

Антипирин быстро получил признание медиков. Как жаропонижающее средство его стали широко применять при различных заболеваниях: брюшном и сыпном тифе, пневмонии, плеврите, туберкулезе, гриппе, ревматизме. Правда, в последнем случае он уступал препаратам салициловой кисло­ты и по силе и по постоянству действия, но так как антипирин в меньшей степени угнетал деятельность сердца, чем салицилаты того времени, наступление на ревматизм обычно начинали «вооружившись» антипи­рином. А если у больного сердце «поша­ливало», то антипирин становился главным оружием врачей.

Как обезболивающее и успокаивающее средство это лекарство использовали при лихорадочных заболеваниях, невралгиях, мигренях и просто при головной боли.

Но вскоре обнаружились и недостатки антипирина. Иногда он чрезмерно понижал температуру тела, а у некоторых больных вызывал сыпь на коже и тошноту, заставлял их буквально обливаться потом. Чаще всего эти явления вызывались большими дозами или длительным употреблением лекарства. Естественно, химики и фармацевты стреми­лись избавиться от неблагоприятных побоч­ных эффектов. Видоизменяя структуру мо­лекул антипирина, они получили несколько его производных. Одно из них успешно применяется врачами и больными почти три четверти века. Это пирамидон — диметиламинопроизводное антипирина. Он не только значительно безвреднее, но и в три-четыре раза активнее своего предшественника.

Первые крупицы пирамидона были по­лучены в 1893 г. в лаборатории немецкого ученого Штольца.

Через несколько лет этот горьковатый кристаллический порошок сделался посто­янным помощником врачей при лечении многих заболеваний. Особенно популярным стал он после 1918 года. В этом году в Европе разразилась эпидемия «испанки» — вирусного гриппа. Пирамидон оказался чуть ли не единственным лекарством, способ­ным предотвратить осложнения после «испанки». Сбивая у больных температуру, он одновременно ослаблял болезненные ощущения, вызванные лихорадочным со­стоянием. Как следствие этого, у больных упорядочивалась работа сердца, ровнее становилось дыхание, успокаивались нервы. С помощью пирамидона были спасены тогда тысячи человеческих жизней…

С тех пор прошло почти полвека. Углуб­ленные исследования свойств пирамидона, проведенные за эти годы, позволили уточ­нить механизм его действия на человече­ский организм. Оказалось, что жаропони­жающее действие пирамидона — результат его влияния на так называемые тепловые центры мозга, которые регулируют коли­чество тепла, вырабатываемого и теряемого организмом. Пирамидон сильно расширяет сосуды кожи, в то время как остальные сосуды под его действием почти не изме­няются, а некоторые даже сужаются. По расширившимся сосудам кожи кровь цир­кулирует энергичнее, и тело охлаждается больше. Температура у больного падает.

Обезболивающее действие пирамидона связывают с его действием на подкорковые центры болевой чувствительности. Правда, в этом отношении он уступает лекарствам группы морфина, но зато пирамидон — не наркотик!

Выяснилось еще одно очень важное достоинство пирамидона — при остром рев­матизме он не только уменьшает боли, но и положительно влияет на воспаленные суставы. Это свойство пирамидона объяс­няется способностью понижать проница­емость тканей, в частности, стенок капил­ляров, в результате чего преграждается путь воспалению.

Популярности пирамидона способство­вало и то обстоятельство, что он хорошо смешивается с другими лекарствами и при этом не теряет своих свойств. Например, знаменитая «тройчатка» — это не что иное как пирамидон вместе с другим обезболи­вающим — фенацетином и кофеином, под влиянием которого расширяются сосуды головного мозга. Широко вошли в практику лекарственные препараты из пирамидона с анальгином. Применяется он и в сочетании со снотворными, такими, как люминал и веронал. Комбинированные лекарства с уча­стием пирамидона обладают широким спектром лечебного действия.

Но как нет людей без недостатков, так нет и абсолютно безвредных лекарств. Зло­употребление пирамидоном может вызвать сыпь и, главное, организм, привыкший к по­стоянной пирамидоновой «подкормке», тре­бует для лечения все больших доз. У некоторых людей (правда, чрезвычайно редко) пирамидон угнетает кровеобразование. Поэтому систематически лечиться пирамидоном можно только (подчерки­ваю — только!) под контролем врача.

И еще одно: пирамидон, как и большин­ство лекарств, капризен, его нельзя хра­нить на свету и в сыром, влажном месте. В таких условиях препарат портится, теряет свои ценные свойства…

Бурное развитие фармакологии привело в последние годы к появлению массы новых лекарственных средств, таких, как сульфаниламидные препараты, антибиотики, сте­роидные гормоны. Они широко применяют­ся для лечения тех заболеваний, которые раньше «атаковали» только пирамидоном. Но, как и прежде, пирамидон остается на­шим верным другом, и его «привилегиро­ванное» положение в клиниках и домашних аптечках вполне оправдано.

А. ВАСИНА