Триста лет назад на берегу небольшой речушки Охты под Петербур­гом по указу Петра 1 был основан завод. Два века здесь де­лали порох для рус­ской армии. Сорок лет назад завод на Охте стал первенцем отечественной промышленности пластических масс. Сейчас Охтинский химический ком­бинат —это опытно-промышленная база многих научно-исследовательских инсти­тутов, завод-лабора­тория, завод-универ­ситет.

Летом 1715 года — всего через три года после того, как столица государства была переведена из Москвы в молодой, еще только строившийся Петербург, генерал-фельдцейхмейстер Брюс направил князю Меншикову следующее письмо:

«Его светлости римского и россий­ского государств ижерскому князю Александру Даниловичу Меншикову Его Царского Величества высокопове­лительному генерал-фельдмаршалу ге­нерал-губернатору верховному тайно­му советнику и кавалеру св. апостола Андрея и белого слона и иных многих орденов.

Его Царское Величество указал завесть и сделать на реках на большой и малой Охте пороховые мельницы на порогах и надлежит тамо того дела ма­стеровым людям построить дворы, ко­торых надобно человек на 60, а тем дворам быть от тех мельниц в расстоя­нии для огненного спасения в саженях 200 и ваша светлость об отводе к тем пороховым заводам земли и мастеро­вым людем на то число дворов и под огороды и на выгон скотины что пове­лите.

Яков Брюс.

Июля 3-го дня 1715 года».

Таков один из первых исторических до­кументов, связанных с основанием завода на Охте.

Шла Северная война. Петру нужен был порох, много пороха, и уже через год рус­ская армия стала получать с берегов Охты «адскую смесь» селитры, угля и серы.

А сначала, как свидетельствуют доку­менты, были построены деревянная плоти­на, «анбар для толчения пороха пестами» (которые приводились в действие пример­но так же, как и жернова старинной водя­ной мельницы), «крутильная изба» (где в зимнее время, когда Охта замерзала, по­рох «крутили» вручную), «сушильная изба», «четыре анбара для поклажи» (для серы, се­литры, угля и готового пороха) и «две свет­лицы», где, видимо, помещалась контора.

Во время своего второго путешествия за границу Петр ознакомился в Голландии с применявшимися там методами изготовле­ния пороха и решил ввести их в России. Русские умельцы — подмастерье Афана­сий Иванов, артиллеристы Григорий Кошкаров и Степан Баженов не только успешно освоили голландский способ, но и сумели значительно усовершенствовать его, дви­нуть дело дальше. Афанасий Иванов, на­пример, умел «новый порох делать и ста­рый переделывать по голанскому маниру разных рук, так же и селитру литровать»; предложил он и свою собственную рецеп­туру.

24 июля 1721 года Петр посетил завод. В присутствии царя были проведены испы­тания пороха, изготовленного Афанасием Ивановым. Петр (а он знал толк в этих де­лах!) убедился, что по тем временам это был лучший порох в мире.

Дальнейшее развитие завода связано с одной из наиболее примечательных фигур в истории русской техники — Яковом Трофимовичем Батищевым. «Простой мужик без роду и племени», солдат понтонной роты, присланный на строительство Охтин­ского завода, проявил недюжинную сме­калку и организаторские способности. Ба­тищев первым попытался механизировать опасное пороховое производство. В архи­вах Артиллерийской канцелярии сохрани­лось такое распоряжение: «Для крутки пороха водою приспо­собить к этому старый толчельный анбар по чертежу модельного мастера сержанта Батищева».

Он стремился по-возможности механи­зировать все основные и вспомогательные производства, соорудил «пильную мельни­цу», которая снабжала пиломатериалами не только пороховой завод, но и все Артилле­рийское управление. На соседней речке Луппе Батищев построил второй завод. С этого времени за окрестностями предприя­тия, включая поселок пороходелов, закре­пилось имя «Пороховые».

Великую службу сослужил России про­стой солдат Яков Трофимович Батищев, но для бездеятельных чинуш Артиллерийского управления он постоянно был «персоной нон грата», и в 1725 году, через год после того, как генерал-фельдцейхмейстером стал граф фон Миних, Батищев был отстранен от долж­ности и, поскольку солдатская служба тогда была бессрочной, вновь возвращен в понтонную роту в чине… сержанта.

Умер он в полной безвестности, но батищевские машины работали еще много лет, помогали одерживать победы герои­ческим солдатам Суворова и матросам Ушакова.

* * *

Немало горьких страниц в дореволюци­онной истории Охтинского завода. Но есть в ней и светлые, яркие страницы, которыми по праву гордятся охтинцы. На заводе из­давна складывались традиции технического новаторства, стремления к новому, передо­вому. Каким бы ни было подчас косным высшее начальство, какими бы ни были тяжелыми условия труда, на заводе всегда объявлялись рабочие и инженеры-артилле­ристы, творчески относившиеся к своей работе.

Традиции технического новаторства рас­пространялись здесь не только на пороходелие. Именно Охтинский завод был пер­вым предприятием России, испытавшим в производственных условиях электрические лампочки, изобретенные Павлом Николае­вичем Яблочковым.

В начале 90-х годов прошлого столетия на Охтинском заводе было освоено произ­водство нового — бездымного пороха. Этот период в истории завода особенно приме­чателен тем, что он связан с деятельностью Дмитрия Ивановича Менделеева.

После долгих поисков, основанных на оригинальном теоретическом расчете, Мен­делеев открыл особый вид нитроклетчатки, который называл пироколлодием. Сгорая, пироколлодий не дает никаких твердых ос­татков, а следовательно, и дыма.

Ученому пришлось вести упорную борь­бу против консервативных руководителей военного ведомства, предпочитавших поль­зоваться французскими рецептами, а не изобретением русского химика. Но среди охтинцев нашлись инженеры, которые, не­смотря на откровенно неодобрительное отношение начальства, помогали Менделе­еву и его ученику Ивану Михайловичу Чельцову наладить производство бездымного пороха, и через некоторое время на Ох­тинском полигоне начались большие испы­тания, которыми руководил адмирал Мака­ров. Стрельба из различных морских орудий показала отличные свойства пироколлодийного пороха.

* * *

Трудно точно установить, как далеко в прошлое восходят революционные тради­ции охтинских рабочих. Из поколения в по­коление передавался рассказ о том, как охтинские пороходелы в начале 1774 года отдали крупную партию пороха «пугачев­скому гонцу». Несколько рабочих ушли будто бы с обозом к Пугачеву под Орен­бург. Но начальство о том дозналось, и вскоре обоз был захвачен «царевой пого­ней». Беглецов вернули и на берегу реч­ки Луппы засекли насмерть.

Военные порядки, господствовавшие на заводе, палочная дисциплина, беспощадное подавление всего живого, свободолюбиво­го долгое время препятствовали открытым, организованным выступлениям охтинцев. А если и были такие выступления, с «бун­тарями» жестоко расправлялись; обстанов­ка «казенного предприятия закрытого типа» помогала администрации заглушать рабочие волнения, скрывать их от общест­венности.

По архивным материалам видно, что в 1905 году царское правительство считало охтинцев активными бунтовщиками. Опаса­ясь народного гнева, предвидя, что в лю­бой день может начаться восстание, прави­тельство стянуло в столицу войска. На Охту были направлены «пол-эскадрона гвардей­ской конно-артиллерийской бригады с ору­диями», а также «тревожный комплект 1-й Его Величества и 4-й батарей».

Но крайние меры оказались тщетными. На заводе росло влияние большевиков. В марте 1906 года охтинцы выбирают своим представителем на IV объединительный съезд РСДРП большевика, а 1 мая 1906 года рабочие Охты впервые вышли на маевку.

* * *

Готовыми к борьбе встретили рабочие Охтинского порохового завода дни Велико­го Октября.

В трудных условиях 1918 года завод продолжал работать, снабжал порохом мо­лодую Красную Армию. В 1919 году, когда Петрограду непосредственно угрожали бан­ды Юденича, по решению Советского пра­вительства производство было приостанов­лено, а запасы сырья и значительную часть оборудования эвакуировали. Вся готовая продукция была передана Красной Армии, а из рабочих Охтинского завода был сфор­мирован отряд защитников Петрограда. Очевидцы рассказывают, что когда отряд выходил из заводских ворот, бойцы-охтинцы пели «Смело, товарищи, в ногу». К ста­рой революционной песне неведомо кем был дописан еще один, охтинский куплет:

Скоро почувствует ворог

Силу советских полков —

Яростный охтинский порох.

Острые грани штыков!…

* * *

Несколько лет в цехах было тихо и пус­то: завод стоял. Но отгремела Граждан­ская война, нужно было налаживать мир­ную жизнь, и в 1922 году Высший Совет народного хозяйства принял решение о восстановлении работ на Охтинском заводе. В этом же решении было записано: «Переключить производство на выпуск мирной продукции».

В те годы завод выпускал разные хими­ческие продукты: серную кислоту, медный купорос, кожзаменители, текстильные кра­сители. В 1925—1926 годах на Охтинском заводе организуется первое в стране про­изводство пластмасс — бакелита и целлу­лоида.

Вот что вспоминал об этом времени известный советский химик член-корреспон­дент Академии наук СССР С. Н. Ушаков:

«Начало промышленному производству отечественных синтетических материалов положил Охтинский химический комбинат. В 1924 году группа молодых специалистов стала заниматься новым делом — организа­цией вып/ска искусственных пластиков. Работа шла успешно. За короткое время впервые были созданы производства цел­лулоида, синтетической камфары, пресс- порошков. Так нарождалась совершенно новая отрасль промышленности».

Многие синтетические материалы, впер­вые полученные С. Н. Ушаковым и его то­варищами, сейчас широко применяются в народном хозяйстве.

Вскоре появилась необходимость под­готовки специальных кадров для развиваю­щейся промышленности пластмасс; в 1929 году в Ленинградском политехниче­ском институте была создана первая в стра­не кафедра технологии пластических масс. Руководителем ее назначили С. Н. Ушакова.

Затем встал вопрос о широком развер­тывании исследовательской работы, и в 1931 году был создан Научно-исследова­тельский институт пластических масс, науч­ное ядро которого также составили моло­дые химики Охтинского завода — создатели первых советских пластиков.

В том же 1931 году завершилась рекон­струкция предприятия. Оно получило новое наименование «Охтинский химический ком­бинат». К началу войны комбинат превра­тился в ведущее и крупнейшее предприятие промышленности пластических масс. За де­сять предвоенных лет выпуск продукции комбината увеличился почти в 5 раз.

* * *

Когда разразилась Великая Отечествен­ная война, Охтинский химический комбинат был частично эвакуирован, и вскоре в Свердловске охтинцы построили и пустили новый завод.

Ныне он известен как Свердловский за­вод пластических масс. А комбинат продол­жал работать в осажденном городе, всем, чем только мог, помогая его героической обороне. Очень скоро истощились запасы сырья. Работники комбината нашли способ заменить сырье, которое прежде привозили издалека, местным, ленинградским. И не только нашли способ, но и сами стали до­бывать это сырье из торфа, которым богаты окрестности Ленинграда.

Многие помнят, каким страшным был для ленинградцев декабрь 1941 года. И ка­жется почти чудом, что именно в это время на комбинате сумели освоить производство нового пластика. Ни голод, ни холод, ни вражеские бомбежки, ни множество невоз­вратимых потерь не могли погасить в кол­лективе охтинцев того творческого огня, без которого невозможен успех любого нового дела.

В начале 1942 года комбинат около двух недель не работал — не было топлива. Но потом, как одно из важнейших предприя­тий, Охта стала получать топливо из по­следних резервных запасов города, в цехах возобновилась работа. Однако городские запасы быстро таяли, положение с топли­вом оставалось крайне напряженным. Тогда по инициативе коммунистов комбинат организовал собственные торфоразработки. Тысячи тонн торфа добыли охтинцы в райо­не Полюстровских болот. За всю войну комбинат больше ни разу не останавливал­ся, непрерывно выпускал продукцию. Ком­бинат работал и на армию, обеспечивал боеприпасами Ленинградский фронт.

Во время войны 1550 рабочих и инжене­ров комбината были награждены орденами и медалями СССР. На знамени предприятия появился орден Трудового Красного Знаме­ни, которым комбинат был награжден за образцовое выполнение заданий прави­тельства.

Окончилась война, и уже в октябре 1945 года комбинат выпустил столько про­дукции, сколько выпускал ежемесячно в предвоенном 1940 году.

* * *

Послевоенные годы стали для комбината годами новой технической реконструкции. Осваивались новые производства, росли новые цеха. Профиль комбината не из­менился: как и прежде, он специализиро­вался на производстве пластических масс. Но появилось и новое — то, что отличает Охтинский комбинат от всех подобных пред­приятий. Охта стала заводом-лабораторией, заводом-университетом. Здесь очень много опытно-промышленных установок и даже цехов. Недаром в разговоре о сегодняш­ней Охте очень часто слышишь оборот «впервые в Советском Союзе». Это опре­деление относится к производству эпоксид­ных смол, полиэтилена высокого и низкого давления, триацетатцеллюлозы и многих других химических продуктов.

Отсюда, с Охты, идут промышленные рекомендации в Уфу и Грозный, Дзержинск и Свердловск, Ереван и Салават, словом, во все города, где налаживается выпуск того или иного нового полимера.

Во всех концах страны работают воспи­танники и питомцы Охтинского химического комбината. И неважно, кто они — рабочие или профессора — они охтинцы, и где бы ни были, повсюду несут они новаторский дух старинной и всегда молодой Охты.

А. Смолян, Т. Хомякова