Вы пьете кофе с булочками? Пожалуйста! К вашим услугам — автомат—булочная. При всей своей миниатюрности она способ­на обслужить не меньше народу, чем обычная. Хлеб, сдоба, пирожки?

Оператор в диспетчерской «ди­рижирует» всеми автоматами, сидя за пультом управления. На левом и правом крыльях пульта — по двенадцати прямоугольных панелек. Каждая панелька — это «пультик» управления «своим» автоматом.

Три окошечка с цифрами — это счетчики трех секций автомата. Они подсчитывают — каждый счетчик в своей секции — сколько раз отпущен товар, то есть сколь­ко продано бутылок молока или бутербродов, или стаканов «кофе-какао» и т. д. Справа от каждого счетчика горит красный глазок. Здесь этот тревожный огонек — не сигнал тревоги, а как раз на­оборот — сигнал благополучия.. Пока он горит — в секции есть товар, погаснет — нужно ее пополнять.

На центральной панели пульта выстроились «пультики» размен­ников и автоматов по продаже мороженого и табачных изде­лий.

Подсчет выручки за день тоже производится не вручную — спе­циальная машина сортирует моне­ты, а общая сумма выручки подсчитывается на счетной машине.

Представим себе, что «дело было вече­ром, делать было нечего…». Собрались дети и начали, как у Михалкова, обсуждать, чем занимаются их мамы. Это были хоро­шие дети, очень любящие своих мам, по­этому нет ничего удивительного в том, что они незаметно перешли к вопросам, кото­рые волнуют и маму-портниху, и маму-пилота, и даже маму-милиционера, — короче говоря, всех мам без исключения:

— где и как мамы покупают продукты, сколько им на это приходится тратить вре­мени и сил;

— что и как мамы едят в обеденный перерыв и — опять-таки — сколько им на это приходится тратить времени и сил.

Оба эти вопроса касаются также и пап — первый частично, а второй полностью.

Маленький москвич мог бы заявить:

А у нас кафе без касс — это раз!

Магазин «Прогресс» (Москва) — это два!…

Давайте, читатель, познакомимся и с тем и с другим. Ведь малыши затронули, как сказали бы взрослые дяди, животрепещу­щую проблему организации розничной тор­говли и общественного питания. И даже эти «раз, два — и обчелся» — интересны.

Приготовиться к пуску!

В автоматическом кафе МЭИ — Москов­ского энергетического института — такое оборудование, что хочется говорить не об открытии, а о пуске кафе, как пишут о пуске нового завода или электростанции. Как и те студенты МЭИ, ко­торых мы здесь видим, я знакомился с кафе практически — с подносом-рамкой в руках.

Моими гидами были главный инже­нер Автоматторга Владимир Алексее­вич Панов, начальник отдела внедрения ВНИИТОРГМАШ Самуил Давидович Гольдин и директор кафе МЭИ Николай Ивано­вич Саяпин.

«За кулисами» кафе, у агрегата для опо­ласкивания бутылок мы задержались надол­го. Между двумя работниками торговой ав­томатики разгорелась бурная дискуссия: считать бутылки из-под молока тарой воз­вратной или, напротив, тарой оборотной… Спор изобиловал специальными терминами и ссылками на торговых классиков. Мне, не­посвященному, разобраться в его существе было столь же трудно, как в диспуте сред­невековых теологов о том, к какому роду причислять ангелов — к мужскому или жен­скому.

— Это надолго. Пойдемте, перекусим,— предложил Панов.— Буфет на втором этаже.

Здесь я должен открыть читателю одну маленькую тайну: на мой «поднос-само­бранку» сыпались не бутерброды, закуски и сдобные булочки, а деревянные чурки. Мои стаканчики исправно наполнялись не бульоном, соками и кофе, а водопроводной водой. Слишком накладно было бы отла­живать автоматы с настоящими блюдами!

А фотографии снимались позже, уже после открытия. Так получилось, что про­быв весь день в кафе, я ушел оттуда голод­ный (буфет уже закрылся). Но на прощанье договорился с директором кафе Николаем Ивановичем Саяпиным о том, что на сле­дующий день я приду в магазин-автомат «Прогресс», и директор этого магазина Ни­колай Иванович Саяпин уделит мне час своего времени.

Необходимое разъяснение: кафе МЭИ — это филиал магазина «Прогресс»; все авто­маты, установленные в кафе, вначале опробывались и отрабатывались в магазине, а директор магазина и директор кафе — один и тот же человек.

Бутылка молока, ключи от автоматов, скептики и многое другое

О «Прогрессе» публиковались статьи, репортажи и фотоочерки. Вокруг него бу­шевали полемические страсти. «Известия» и «Литературная газета» посвятили ему не­сколько статей. Не осталась в стороне и «Техника — молодежи». Словом, писали о «Прогрессе» все. И хвалили его все. И руга­ли тоже все.

Напишем о нем и мы. Не будем ни хва­лить, ни ругать. Просто познакомим читате­ля с этим магазином. Пусть судит о нем сам.

Работники «Прогресса» (их можно ус­ловно назвать инженерами и техниками прилавка — условно потому, что никаких прилавков в этом магазине нет) не только знают свою технику, не только испытывают и совершенствуют ее, но и разрабатывают новую. Недаром официальное название ма­газина по улице Чехова, дом 3 — «Опытно-экспериментальный магазин-автомат». И вся его работа — это длительный, поставленный на широкую ногу эксперимент.

Весь «фокус» магазина «Прогресс», глав­ное его отличие от всем известного автома­та, что продает на улице газированную воду или газеты, — в том, что здесь годятся лю­бые монеты. Лишь бы их сумма была такой же, как цена продукта, за который вы хо­тите уплатить.

В витрине автомата лежит сыр (или бу­тылка кефира, или банка консервов, или пачка творога и т. д.), рядом окошко со светящейся цифрой. Это цена товара. Возле щели для монет — окошко, в котором авто­матический счетчик зажигает цифры — пос­ле каждой брошенной монеты сумма нара­стает. Когда наберется нужная сумма, авто­мат «предлагает» взять товар.

Но директор Саяпин и ею коллеги мно­гим недовольны. Монетный механизм в каж­дом автомате — дорогое удовольствие. Кро­ме того, покупатель должен потратить из­вестное время, чтобы отыскать в кошельке нужные деньги, достать их монету за моне­той и опустить в щель. Сначала перед од­ним автоматом, потом — если он хочет еще что-то купить, — перед другим, и так далее. Это не считая времени, потраченного у раз­менных автоматов, они стоят в углу мага­зина. Ну, а если у покупателя вообще нет мелочи? Тогда он должен разменять бу­мажные деньги в кассе с «живой» кассир­шей. Кстати, единственная очередь в мага­зине— именно у этой кассы.

А вот что предлагают прогрессовци

Вдоль стен — холодильные шкафы и пол­ки с продуктами. Они закрыты, видны толь­ко образцы в красивой упаковке. У входа покупатель получает ключ. Это металлическая или пластмассовая пластинка с пробитыми в ней, как в перфокарте, от­верстиями. Комбинация дырок — это зако­дированное число, иными словами, номер, присвоенный теперь покупателю. Ключ, вставленный в «замочную скважину» любо­го шкафа, размыкает запирающий его электромагнит. А специальное (очень не­сложное) устройство прочитывает код ва­шего номера и посылает импульсы в един­ственный на весь магазин счетный автомат, который немедленно открывает на «занумерованного» покупателя «текущий счет» и записывает в него стоимость взятої о из шка­фа товара.

С этой самой микросекунды стоимость всего, что вы берете из любого шкафа, открытого вашим ключом, неукоснительно суммируется. Посмотрев на световое таб­ло — оно вывешено на видном месте — вы в любой момент можете узнать, сколько сто­ит все, что вы уже купили. Разумеется, ав­томат одновременно заполняет «текущие счета» всех покупателей, находящихся в ма­газине.

Наконец, вы обнаруживаете, что слишком увлеклись, и направляетесь к кассе. Здесь нет традиционного кассового аппарата, зато перед глазами кассирши светится такое же табло, как и на стене, только поменьше. Вы предъявляете ключ, кассирша находит ваш номер и видит, что вы должны… ну, к при­меру, три семьдесят. Вы и сами об этом уже знаете. На всякий случай кассирша на­бирает ваш номер на телефонном диске — это запрос автомату, вернее, «просьба» под­считать еще раз. Ошибки нет — результат совпал. Вы протягиваете четыре рубля, кас­сирша дает 30 копеек сдачи. При этом вы молча улыбаетесь друг другу, ибо все ясно и без слов. Впрочем, можете сказать ей «спасибо»! А заодно и инженерам-продавцам «Прогресса», придумавшим эту остро­умную систему

Какие она дает выгоды? Их много.

По сравнению с обычным магазином самообслуживания:

— Экономится время покупателя — по ориентировочным подсчетам, в три раза: не надо сдавать свою сумку и брать другую, не надо ждать, пока кассир подсчитает стои­мость покупок и выбьет чек, не надо пере­кладывать покупки из одной сумки в дру­гую. Значит, такой магазин сможет «само- обслужить» за то же время и на той же пло­щади в 3—4 раза больше покупателей.

— Качество купленных продуктов будет лучше, потому что они хранились в закры­тых холодильниках или шкафах. А обычно товар лежит на открытых полках, витринах, прилавках, он, естественно, портится, пачкается, его трогают руками, он теряет форму.

— Проданные товары и выручку подсчи­тывает автомат. Ошибки исключены. Нема­ловажное обстоятельство!

По сравнению с магазином-автоматом типа «Прогресс»:

— Снова — экономия времени покупате­ля: не надо разменивать деньги, опускать их то в одну, то в другую щель.

— Шкафов можно установить больше, чем автоматов — у них нет монетных меха­низмов, занимающих много места. Осво­бождается площадь, занятая разменными автоматами. Проще говоря — ассортимент товаров в магазине увеличивается.

— Стоимость оборудования снизится примерно в три раза. К тому же шкафы, у которых нет монетных механизмов, на­много проще в эксплуатации. Значит, сокра­тится обслуживающий персонал, точнее — еще больше сократится: в «Прогрессе» ра­ботают 30 человек, в обычном магазине самообслуживания с таким же товарообо­ротом — 45, а в магазине с продавцами — 68. В «автомате самообслуживания» будут работать всего 20 человек.

Это о продовольственных магазинах. Ну, а промтоварные — кто сказал, что нельзя применить тот же принцип в галантерейных, хозяйственных, парфюмерных и других ма­газинах?

— Здорово! — заметил я, и это прозву­чало как заявление о приеме в Общество Сторонников Автоматического Самообслу­живания. — Значит, монетные автоматы не нужны?

— Не нужны?! — грозно переспросил Николай Иванович.

И тут он показал, на что способен чело­век, любящий и очень глубоко знающий свое дело. Только что развенчав монетные автоматы, Саяпин произнес в их защиту столь блистательную речь, что она сделала бы честь самому знаменитому адвокату. Я даже пожалел, что у меня не было с со­бой магнитофона.

— Разве здесь им место? — риторически вопрошал Николай Иванович о своих авто­матических продавцах. — К людям их на­до — на улицы, в парки, на стадионы, в мет­ро. На заводы и фабрики — прямо в цехи. Зачем рабочему тащить с собой завтрак? Подошел к автомату, тюкнул монетку — булка, тюкнул другую — бутылка молока. Работница после смены домой собирает­ся — может захватить прямо из цеха масла, хлеба, мяса, того же молока, и не надо ей, усталой, бегать по магазинам. Никакой оче­реди ни в какие часы «пик». Пассажир на вокзале — приехал ночью или уезжает — может поесть, может купить что угодно с собой в дорогу…

Все это было совершенно правильно. Ведь еще Ильф и Петров заметили в «Две­надцати стульях»: «Пассажир очень много ест. Простые смертные по ночам не едят, но пассажир ест и ночью».

— На платформы их надо побольше, — продолжал оратор. — Сколько народу за го­родом живет, на электричках ездит — вот они и накупят всего прямо у электричек. Вот говорят — доставка на дом, доставка на дом, прогрессивная форма… Лежу я на диване — здоровенный мужик, а пожилая женщина ко мне на пятый этаж, да еще без лифта, булки тащит или молоко-кефир. Зачем? Да поставьте автоматы с теми же булками и молоком-кефиром внизу, на площадке, и я с удовольствием спущусь к ним — за почтой-то ведь иду! Автомат дол­жен искать покупателя, а не наоборот, как сейчас!

…Я подумал, что юный москвич, кото­рый в начале очерка остановился после гор­дого сообщения «Магазин «Прогресс» (Москва) — это два!», мог бы печально до­бавить что-нибудь вроде:

В-третьих, мы без автоматов покупаем молоко.

Потому что до «Прогресса» ехать очень далеко…

Тем временем гимн автоматам продол­жался. Перед ними открывались лучезар­ные перспективы.

— Потом — не сразу, конечно, — автома­ты на лестницах смогут торговать в кредит. В каждой квартире поставят счетчик. Раз в неделю или в месяц будете рассчитываться с автоматом, и ваш счетчик будет сбрасы­ваться на нуль… Но самое главное — вы толь­ко подумайте! — когда хотите, тогда и поку­паете. Почему я должен все время думать, как бы успеть в магазин до закрытия? А если я занят? Если мне неудобно, нако­нец?

…Верно, в момент закрытия магазинов всегда можно наблюдать душераздираю­щие сцены. В любом городе есть категория покупателей, которым непременно нужно что-то купить именно после той самой ми­нуты, когда непреклонная продавщица ста­новится в дверях, через которые теперь уже «впуск прекращен».

— Парочки бродят летом всю ночь, го­лодные, — добавил Саяпин после паузы та­ким тоном, словно это был главный и ре­шающий аргумент в защиту уличных торго­вых автоматов.

— Есть у нас еще один проект, — сказал Саяпин, вернув меня в лоно монетно-автоматной веры. — Одно ЦКБ его по нашим предложениям разработало.

…Прямо не магазин, а какое-то конст­рукторское бюро.

— Вот, смотрите, — он достал чертеж, — это называется горизонтально-вертикальный монорельсовый подъемник. Его можно в любом магазине установить, не только в про­довольственном. А сейчас… Да вы сами ви­дели: магазин-автомат, а разгружаем вруч­ную.

— Ну, хорошо, — нетерпеливо перебил я, вспомнив, что мне предстоит еще зайти по дороге домой по меньшей мере в три магазина и, видимо, постоять там в очередях,— а когда же будут все эти подъемники и замечательные машины-полуавтоматы с шифрованными ключами? Когда мы увидим на улицах, в домах, в вагонах, наконец, автоматических монетных кормильцев и поильцев? Где же они? Что мешает устано­вить их хоть сейчас?

— Не «что», а «кто», — мрачно поправил Саяпин. — Известно кто мешает — скептики!

Скептики существовали всегда. Раньше им жилось вольготно. Скептики не утруж­дали себя разговорами, а просто-напросто сжигали нескептиков на кострах. Потом им стало чуть труднее. Приходилось ограничи­ваться устными и письменными протеста­ми, типа чеховского «Письма ученому со­седу».

А в наше время скептикам совсем худо. Стремительный марш науки и техники действует на них губительно. Но скептики необычайно живучи. Даже бронтозавры вы­мерли, а скептики все живут, несмотря на гибельную для них эпоху.

И так как в ближайшие годы они, по-ви­димому, еще сохранятся, можно напомнить им одну быль.

Когда комиссия Сената рассматривала проект первой в России железной дороги, один из сенаторов спросил автора проекта: «А что будет, если на рельсах окажется ко­рова?» «Поезд ее переедет», — ответил инженер. Комиссия пришла в ужас. Проект был отклонен. Строительство первой желез­ной дороги было отложено.

Говорят, коровы очень смеялись…

Однако, когда я дослушал Саяпина до конца, мне стало ясно, что в «разлуке» тор­говых автоматов с покупателями виноваты не только скептики, но и химики. Впрочем, лучше меня убедит в этом читателя специа­лист по торговым автоматам.

М. Константиновский